Вот интересно, кто пишет аннотации для книг? Просто встречая на последней странице обложки фразу «Роман Дмитрия Данилова – одна из самых долгожданных книг, срез эпохи, портрет поколения, близкое эхо русской классики», я почему-то сразу начинаю задумываться, а что же я-то эту книгу не ждал? Впрочем, как вы понимаете, это вопрос и претензия не к автору. Просто так часто встречаются «долгожданные книги» в аннотациях…
О самом романе – очень необычен. Я, прочитав, даже задумался, а роман ли это? Наверное, все-таки роман, хотя и в несколько расширительном толковании. «Горизонтальное положение» - что-то вроде дневника, описание одного года жизни автора. Вполне возможно, что весьма документальное. В прямом смысле дневника. Все расписано по дням. Подъем, автобус, дорога до метро «Выхино» (перечисляются улицы), потом до определенной станции, далее возможна пересадка, и опять до определенной станции. Потом что-то происходит. Например, автор берет интервью. Ему рассказывают про новые перспективы отдела компании. Перспективы хорошие. Потом автор может поехать на литературную встречу. Там кто-нибудь прочтет свои замечательные стихи. Потом кто-нибудь еще прочтет свои замечательные стихи. Потом автор с кем-нибудь обсудит отдельные темы. Потом он вернется назад (в Кожухово, автобус номер такой-то по улицам таким-то). Посидит в Интернете, поиграет в футбольный менеджер. Его команда столько-то матчей выиграла, столько-то проиграла. Потом горизонтальное положение и сон.
Иногда автор едет в командировку. Сибирь, Архангельская область. Или, вот, в Нью-Йорк. Про Нью-Йорк читать не очень интересно, потому что там все то же, что и в Москве, только названия станций метро другие. Про Архангельскую область интереснее. Там люди какие-то другие. В общем-то автор делает то же самое – едет, идет, потом возвращается, принимает горизонтальное положение и спит. Но вот те, с кем он встречается, еще не настолько шаблонны. Возможно потому, что школьники. Возможно потому, что уклад в поселках отдаленных районов Архангельской области другой.
В конце автор дописывает о том, как он дописывает этот роман и ставит точку.
В общем, действительно срез эпохи. Все мы утром встаем, едем на работу по определенным улицам на определенных автобусах. Или до определенных станций метро. Делаем там некоторые дела. Возможно, после работы, куда-нибудь заходим. Смотрим, слушаем. Возможно читаем. Возможно, пишем в ЖЖ. А возможно, не читаем, не пишем, не смотрим. Готовим еду. (Этот момент освещен в книге плохо). Чистим зубы. (Этот момент в книге совсем не освещен). И, конечно же, принимаем горизонтальное положение и спим. Никаких чувств, мыслей, дум и былого. Это просто никому не нужно. Никому не интересно. Там в аннотации еще написано: «Но слабый телом силен духом. Он может встать в полный рост и вновь ощутить дыхание жизни». Не может. И, кстати, и не ощущает в книге. Да, автор меняет работу в конце, но от этого мало что меняется в его жизни. Включая горизонтальное положение.
Наконец-то кто-то описал жизнь обычного человека. Безо всякой ерунды, вроде приключений, или любви, или чего-то еще в таком же духе. Написал роман не о «невозможности жизни» или как-то так, а об отсутствии самого понятия – возможность или невозможность. Свобода воли, благодаря которой герои других романов могут решать свои конфликты – призрачна. Ты можешь что-то поменять, но глобально ничего не поменяется. Будешь ехать не на одном автобусе, а на другом. И все. Да и сами конфликты призрачны. Что с чем может конфликтовать в нашей жизни? Трамвай с метро? Смешно.
Вот разве что поездка в Архангельскую область выбивается из колеи обычного человека. Но лиха беда начало. Кто-то другой напишет что-то еще более обычное…
